Мирон Гориловский: «Мы будем строить завод в Китае»

Екатерина Дегай: Мирон Исаакович, добрый день.

Мирон Гориловский: Добрый день, Катя.

ЕД: С какими целями и задачами вы приехали на ИННОПРОМ? Что хотите получить от выставки?

МГ: Такая затея, как ИННОПРОМ, очень правильная и любопытная. Она позволяет своими глазами посмотреть на инновации, которые может предложить наша и зарубежная промышленность, и, самое главное, пообщаться. Посмотреть можно и на интернет-сайтах, а вот пообщаться и обменяться мнениями о том, куда и как идти… Сейчас творится очень много нового — информационные технологии, автоматизация и прочее. ИННОПРОМ — хороший форум, чтобы на несколько дней окунуться в новое.

ЕД: У «Полипластика» широкая география — много регионов России, страны СНГ, и есть даже европейский опыт. Как у вас обстоят дела с европейскими активами? И в целом, как расставлены приоритеты в компании?

МГ: Конечно, приоритетом для нас является российская промышленность — отсюда мы начинали, в августе нам исполняется 25 лет. Большее количество наших заводов и по трубам, и по композиционным материалам расположено в России. На втором месте по приоритетам — Белоруссия и Казахстан, где у нас три завода и один завод соответственно. Есть заводы на Украине, сейчас есть и в Европе — в Англии, в Австрии и в Латвии.

И хочу подчеркнуть, что это скорее перенос российской технологии туда, чем наоборот. Обратно мы несём то, что называется best practice, то есть лучшие практики; опыт развития полимерных труб за рубежом, конечно, более давний, вопросы производства, маркетинга и организации сбытовых сетей там поставлены намного лучше, и нам есть чему поучиться. А вот в том, что касается непосредственной разработки труб, зачастую нам есть чему их поучить — этим мы сейчас и занимаемся в Латвии и в Австрии.

ЕД: Тогда давайте поговорим про разработки. У вас есть два научно-исследовательских института, что серьёзно.

МГ: Абсолютно верно. Это отраслевые институты — они занимаются не только и не столько чистой наукой, сколько приложением науки к нашей практике. Один институт направлен на композиционные полимерные материалы; он плотно работает со всеми отраслями нашей промышленности, прежде всего с автопромышленностью, со стройматериалами, с приборостроением и прочим.

Мы входим в пятёрку крупнейших европейских компаний по производству композиционных материалов. Эти материалы не терпят остановки в исследованиях. Если мы не вводим несколько новых марок каждый год, то мы не сможем существовать. На сегодняшний день у нас 20-25% продукции полностью инновационные, то есть введённые за последние три-четыре года.

В трубных системах та же самая ситуация. Мы занимаемся инфраструктурными трубами: вода, газ, канализация, тепло. Это направление внедомовых систем, которое в России является вопиющим, потому что состояние этих сетей, как мы знаем, просто безобразное. Но обычным путём эту проблему не решить никогда, потому что бессмысленно зарывать в землю металлические трубы, которые сгниют через пять-семь лет. Даже зарывание обычных полиэтиленовых или поливинилхлоридных труб — не тот подход. Требуется разработка и внедрение специальных трубных систем, которые могут и будут существовать 50-100 лет. Они удобны в укладке, выдерживают специальные условия, в том числе повышенные температуру и давление и плохие грунты, а также дуракоустойчивы к нашим не всегда опытным подрядчикам. Почти любую трубу можно испортить неправильной укладкой; мы стараемся сделать её настолько дуракоустойчивой, чтобы испортить было сложно. Это тоже одна из задач нашего института, который занимается трубными системами.

Наша продукция — это не только трубы, это ещё и фитинги, и оборудование для монтажа. У нас есть огромный центр по обучению разного рода специалистов — проектировщиков, специалистов по укладке и сварке труб и так далее. Без этого никак.

ЕД: Тема ЖКХ — сложная. Здесь решения не столько экономически обоснованны, сколько политизированны — это вопрос отношений на уровне муниципалитетов и даже федеральных властей. Как вы с этим справляетесь? Как это можно изменить?

МГ: К сожалению, вы правы. ЖКХ во многом бюджетная сфера, и пока она будет таковой оставаться, она будет в загоне, и её будет трудно чем-то напитать при нашем не очень богатом бюджете. Всё это будет работать при двух условиях. Первое - тарифы, они должны быть экономически обоснованы, должна быть гарантия, что они не смогут быстро расти и дёргаться влево-вправо. Сейчас для этого много что делается, но пока ещё недостаточно. У инвесторов нет гарантий, что их вложения в ЖКХ к ним вернутся.

Вторая часть — безобразное состояние нашего ЖКХ; трудно вкладывать в то, что находится в таком виде. 65-80% сетей являются полностью изношенными, причём это не только сети, но и источники тепла, водозаборы — очень серьёзная штука по водоподготовке и водоочистке. Всё вместе это создаёт очень сложную схему для входа инвесторов. Но инвесторы войдут, когда им будет выгодно — и российские, и иностранные. Для этого надо создавать условия. Пока ЖКХ остаётся государственным, пока нормально не работают наши концессионные соглашения и концессионная политика, я думаю, что эта сфера останется в загоне. Основным драйвером замены сетей, к сожалению, останутся аварии. Где тонко и порвалось, там давайте быстро-быстро менять. Всё остальное требует комплексного подхода, и это очень тяжёлая задача.

ЕД: Что требуется, чтобы этот подход изменился?

МГ: Вы правильно говорите: это государственная задача. Требуется не только изменить целый ряд законов, но внедрить их в нашу действительность и заставить инвесторов поверить, что эти законы надолго, что они не сменятся через два-три-пять лет. Инвестиции в ЖКХ — длинные инвестиции, там ничего быстро не возвращается. Это инвестиции как минимум на 10-15 лет и с тяжёлой отдачей, потому что невозможно повысить тарифы в два раза и собрать деньги с населения, с которого и так уже все всё собирают.

Можно работать только за счёт инновационных продуктов, снижения себестоимости, резкого снижения конституционных расходов и аварийных ситуаций. Мы сегодня половину нашего тарифа платим за устранение аварий. Количество аварий на тепловых, водяных и канализационных сетях просто фантастическое, как и количество денег, которые платятся за содержание аварийных бригад — на их выезды, на срочную замену трубы, на подвоз печек-буржуек, когда в каком-то сибирском городе почему-то прекращается теплоснабжение. Именно это требует огромных денег и усилий государства, МЧС и всех подряд. Этого можно легко и просто избежать, но нужны средства — либо выделенные государством, во что я не очень верю, либо, как во всём мире, привлечённые от инвесторов, которые понимают, зачем они платят деньги и что они с этого получат.

ЕД: Импортозамещение — модная тема и популярный тренд. Присутствует ли он в вашей отрасли?

МГ: К нам этот тренд имеет очень опосредованное отношение. Если говорить о трубах, то мы уже на 95% всё импортозаместили. Мы занимаемся этим более 20 лет; когда мы начинали, продукция действительно была только импортная. Сейчас импортной продукции во внешних сетях, в трубах, не более 5%. По фитингам, по соединительным деталям и всякому оборудованию ещё есть чем заниматься, и мы это делаем.

Мы только что ввели специальный автоматизированный комплекс по производству электросварных фитингов на базе швейцарской технологии, мы производим оборудование для сварки — это наша собственная разработка, но она именно импортозамещает. Но самое интересное заключается в том, что сейчас мы на базе своих технологий производим много экспортного продукта. Грубо говоря, переносим наши технологии производства тепловой трубы в Австрию, у которой нет такой трубы, как у нас, поскольку у неё не было таких централизованных сетей, как у нас.

Буквально две недели назад мы объявили о регистрации совместного предприятия с китайской компанией. Мы уже начали строить там завод, там у нас мажоритарная доля, российский директор и наша команда. Будем внедрять в Китае те самые тепловые сети, которые с успехом внедряем сейчас в России. Это девятислойные армированные трубы, теплоизолированные, с потерями один градус на километр — уникальная продукция, которой в Китае просто нет. Мы надеемся, что при таком огромном потреблении, которое есть в Китае, наши технологии будут иметь там большое применение. Мы всё подсчитали, два или три года готовились к выходу на китайский рынок и буквально две недели назад объявили о создании совместного предприятия в городе Цзыбо в провинции Шаньдун.

ЕД: Сейчас как раз в Екатеринбурге проходит российско-китайское ЭКСПО, так что это актуально.

МГ: Да. Я с удовольствием посмотрел на некоторые другие компании из провинции Шаньдун, и мы нашли там хороших партнёров. Я уверен, что это сотрудничество будет развиваться и приносить пользу как китайской, так и российской стороне. Везде есть свои особенности. Работая в Китае, мы делаем трубы, специализированные под Китай, на базе наших технологий; в дальнейшем часть таких трубных систем и фитингов к ним можно будет перенести на российскую и европейскую почву. Это всё интернационально и очень интересно, и этим как раз занимается наш научно-исследовательский институт совместно с нашими китайскими коллегами.

ЕД: Остаётся пожелать вам успехов. То, что вы рассказываете, звучит действительно замечательно.

МГ: Большое спасибо. Мы очень надеемся на поддержку, в том числе и в Уральском регионе — здесь у нас хорошая команда, и я надеюсь, что совместными усилиями мы достигнем успеха.